сборная России сборная России жен допинг Биатлон
Давно хотел написать на эту тему пару слов, но всё руки не доходили.
Патриотически настроенные товарищи постоянно утверждают, что антидопинговые структуры пристально проверяют только русских спортсменов, в иностранные звёзды чуть ли не годами живут без всякого тестирования.
Масла в огонь подлила вот эта новость: чиновник ИБУ Маккенна поясняет, что тесты сейчас берутся более целенаправленно, чем раньше. И указывает, что особое внимание к тем, кто раньше был связан с допингом. Почитайте самые заплюсованные комментарии: все они о том, что мировой антидопинг нацелен именно против России. И все они исходят из убеждения, что сидит какой-нибудь Далин у себя в кабинете и, тыкая пальцем в списки спортсменов, даёт команду о проверке проб. Разумеется, старательно выбирая россиян и пряча западных атлетов.
Между тем, существует официальный документ, который называется «Международный стандарт по тестированию и расследованиям». Прочитать его товарищам-патриотам не рекомендую: во-первых, они не читают такие документы по идейным соображениям, во-вторых, в Стандарте аж 152 страницы, не осилят.
Но относящуюся к вопросу суть перескажу.
Кодекс ВАДА требует, чтобы в каждой международной федерации была принята программа тестирования, которая (внимание!) должна быть основана на анализе данных и соразмерна оценочным рискам применения допинга.
Отвлекусь на секунду, это главное – то, чего хронически не понимают диванные эксперты. Тестировать всех спортсменов одинаково невозможно по целому ряду причин. Начать с того, что анализ одной пробы обходится сейчас заказчику до 500 евро, поэтому обеспечить регулярное поголовное тестирование всех участников того же Кубка мира по биатлону просто нереально. Кроме того (и это не менее важно), диванные эксперты думают, что анализ пробы – это проверка её на содержание всех известных видов допинга (а это сотни запрещённых препаратов). На самом деле это не так: анализ может включать в себя проверку на строго определённые препараты, поскольку методики обнаружения для разных видов допинга принципиально разные. Грубо говоря, бесполезно проверять спортсмена на стероиды, если он принимает диуретики, и наоборот. Наконец, у каждого вида допинга своё окно обнаружения, поэтому ловить читеров нужно по горячим следам.
Из этого прямо вытекает, что тестирование должно быть точечным, а это предполагает ювелирную аналитическую работу: нужно знать, у кого искать, когда искать и что именно искать.
Вот именно поэтому и принят Стандарт: чтобы международные федерации не блуждали в потёмках, ища иголку в стоге сена, а строили антидопинговую работу умно и эффективно. Как сказано в Стандарте, целевое тестирование должно иметь приоритет перед тестированием методом случайной выборки (random tests and target tests).
Что включает в себя программа тестирования:
1)создание пула тестирования (списка проверяемых)
2)оценка наиболее вероятных к применению запрещённых субстанций и методов
3)определение приоритетности между дисциплинами и категориями спортсменов.
При этом Стандарт прямо запрещает конфликт интересов в процессе разработки программы. За этим следят и ВАДА, и сами федерации: никто не позволит прямым конкурентам официально избегать допинг-тестирования.
Вновь повторю: в основе программы тестирования лежит чисто аналитическая работа – оценка рисков. Федерация должна принимать во внимание физиологические особенности своего вида спорта, потенциальный эффект от допинга в этом виде спорта, мотивацию спортсменов с учётом их сезонного графика, историю применения допинга в этом виде спорта, результаты реализации предыдущих программ и т.д.
Если говорить о формировании пула тестирования, то Стандарт указывает следующие критерии отбора спортсменов (жирным шрифтом выделено мной):
—регулярное участие в крупнейших турнирах;
—отбывание дисквалификации или временного отстранения;
—предшествовавшие случаи допинговых нарушений;
-отклоняющиеся от нормы биологические параметры;
-неожиданные значительные улучшения результатов;
—неоднократное нарушение требований о предоставлении информации о местонахождении;
—пребывание в труднодоступном месте;
—снятие с соревнований, на которые спортсмен был заявлен;
—сотрудничество с ранее нарушавшими правила лицами;
—существенные финансовые стимулы улучшения результатов;
—государственное финансирование спортсмена;
-заслуживающие доверия данные от третьих лиц.
Логичный перечень? По-моему, логичный.
Добавлю, что пул тестирования должен пересматриваться не реже чем раз в квартал.
Что всё это означает применительно к биатлону?
Оценкой рисков в отношении дисциплин можно пренебречь: в отличие от лёгкой атлетики, все 12 биатлонных дисциплин требуют примерно одинаковых навыков и, следовательно, в равной степени «допингоопасны».
А вот в отношении формирования пула тестирования биатлонисты действительно находятся не в одинаковом положении. В частности, к россиянам имеют прямое отношение выделенные мной критерии – поэтому частота их проверок абсолютно обоснована. И зависит она не от прихоти засевших в ИБУ русофобов, а от действующих международных правил, которые выглядят абсолютно логичными и обоснованными.
Именно поэтому из 68 находящихся в пуле тестирования мужчин россиян больше всех – 13 (норвежцев – 8, немцев и французов по – 4). Из 68 женщин россиянок тоже 13 (украинок – 8, немок – 6).
Так, простите, а кого ж вы хотите там увидеть, если за последние 15 лет даже при лояльном Бессеберге россияне попадались на допинге в разы больше, чем все остальные вместе взятые? Если СБР категорически отказывается помогать ИБУ в расследовании имевших место нарушений? Если сборной руководит Польховский, за которым шлейф допинговых скандалов тянется бог знает сколько лет? Если РусАДА после увольнения Гануса опять превращено в послушную собачонку Минспорта?
По-моему, всё закономерно.
Источник:
