Арсенал Монако Арсен Венгер Драган Стойкович Футбол
Толчки пришли из ниоткуда. Только сейчас мир стоял по струнке, и вот он уже лежит в руинах. На часах было 5:46 утра. Многие не успели даже понять, что произошло.
Магнитуда землетрясения – 7,3 по шкале Рихтера, впервые так много за всю историю наблюдений. Полуторамиллионный японский Кобе расположен на тектоническом разломе. Рано или поздно земля стерла бы город со своего лица. Рано или поздно история повторится.
Число жертв Великого землетрясения в Кобе – почти шесть с половиной тысяч. Большая часть домов в регионе была деревянной. Стены и мебель падали на людей, многие сгорели в пожарах. Тот год стал в Японии «первым годом эпохи волонтерства». В процесс так или иначе были вовлечены более миллиона человек. Восстанавливать регион помогала даже якудза.
Арсен Венгер разминулся с бедой буквально на несколько часов. Изнурительные переговоры по контракту с клубом японской J-League Нагоя Грампус Эйт завершились месяц тому назад. Но ему дали время, чтобы собраться и подобрать помощников. Его прямой рейс из Лондона приземлился в Токио вечером того же дня, и клубный водитель довез его до Нагои. Эпицентр землетрясения находился в двухстах километрах, по меркам сейсмологии – совсем рядом.
О землетрясении и тысячах жертв Арсен узнал на следующий день – от переводчика, господина Кавахары. Местные газеты, вопившие об этом первыми полосами, он за 18 месяцев работы в Японии так и не научился читать.
На двенадцатой странице главного местного таблоида Сhunichi Shimbun от 18 января 1995-го была заметка и про нашего мальчика. Точнее как заметка – полноценный разворот. Трагедия просто переместила ее с передовицы вглубь.
Приезд успешного французского тренера действительно был событием. Япония в те годы уже сходила с ума от футбола, переключаясь с американской забавы – бейсбол! – на европейскую.
«Больше, чем бейсбол в Японии, тогда любили только моду. И полюбив футбол, японцы просто следовали своей главной страсти – быть в курсе, быть в тренде».
Арсен Венгер в те годы пытался перевернуть французскую страницу своей биографии и перезапустить карьеру. Начинавшаяся блестящим чемпионством с «Монако», с наступлением бурных девяностых она сошла на нет. Французский футбол начала 90-х – это величие «Марселя» и самая большая коррупция, которую можно себе представить – если на минуту забыть о Зеппе Блаттере.
«Меня не покидало ощущение брезгливости», – признается Арсен, – Даже те, кто был не при чем, чувствовали себя в одной лодке с Бернаром Тапи».
Нужна была новая лодка. Новый вызов. И японская история, пусть и возникшая случайно, пришлась весьма кстати.
В «Монако» хотел заложить своих, но не смог собрать компромат
«Монако» Арсена Венгера – еще одна невоспетая страница его биографии.
Вы только послушайте, с кем месье имел дело за семь лет работы? Будущие чемпионы мира Юрий Джоркаефф, Эммануэль Пети, Тьерри Анри и Лилиан Тюрам, будущий тренер сборной Англии Гленн Ходдл, бывший чемпион мира и будущий чемпион Европы Юрген Клинсманн, будущий обладатель «Золотого мяча» Джордж Веа.
Перед началом сезона 93/94 к уже и без того солидной обойме присоединились нигериец Виктор Икпеба и один из величайших бельгийцев всех времен Энцо Шифо.
Увы, дела команды становились все хуже. Взяв за семь лет чемпионство и два кубка, ни разу не выпав из тройки призеров, команда переживала творческий застой. И в 94-ем пала рекордно низко – аж на 9-е место.
Не помогало даже курение на тренерском седалище.
Параллельно маховиком раскручивалось так называемое «дело ОМ-Ва». За шесть дней до финала Кубка Чемпионов 92/93 против Милана «Марсель» проводил матч внутреннего первенства. Играл в гостях с аутсайдером «Валансьеном» и по всем раскладам должен был легко победить. Но президент марсельцев Бернар Тапи решил подстраховаться.
Так капитан «Марселя» Жан-Жак Эйдели вышел на трех игроков «Валансьена» с предложением: «Даем 250 тысяч франков за то, чтобы сняли ногу с педали газа». То есть расслабились и получили удовольствие.
Защитник «Валансьена» Жак Глассманн сказал, что ему предложили, но он не согласился.
Полузащитник «Валансьена», чемпион мира-86 аргентинец Хорхе Бурручага вначале сказал, что получал взятку, а потом от своих слов отказался.
Нападающий «Валансьена» Кристоф Робер признался в получении взятки и держал свою линию до конца.
Всесильный президент «Марселя» Бернар Тапи все отрицал, рассчитывая, видимо, что «система прикроет своих».
Показательная медлительность. Когда стало ясно-понятно, что показания Эйдели, Бурручаги и Робера не липа — УЕФА мгновенно выперла Олимпик взашей из всех турниров, не дав сыграть даже Суперкубок, положенный ему как лучшему клубу Европы. А «система», читай — Французская федерация футбола — отреагировала только через 2 года: дисквалификация всех соучастников, ссылка во второй дивизион и запрет на трансферы. А пока суть да дело, даже позволила Олимпику сыграть еще один сезон в «вышке».
Короче говоря, матч с «Валансьеном» состоялся 20 мая 1993-го, скандал завертелся две недели спустя, когда Робер перезвонил префекту и во всем признался, а всю лигу трусило еще два года – процесс в суде, подозрения, травля в прессе.
Позже в Англии Арсена неоднократно критиковали за то, что тот мочит других за соринку в их глазу, и не видит бревна в глазах своих игроков. Защищать своих – краеугольный камень тренерской философии Венгера. Но в 94-м эта философия едва не дала сбой. Венгер подозревал своих и даже был готов их сдать. Считал, люди Тапи уже контактировали и предлагали его парням вполне конкретные суммы.
Подозрение пало на одного игрока основы, но доказательств не было. Венгер и его помощник Жан Пети даже пытались соорудить какую-то прослушку и записать компромат, но не срослось. «Мне хотелось вынести сор из избы, – признавался Арсен 10 лет спустя, – считал, что это необходимо, чтобы очистить французский футбол».
Неудивительно, что в такой ситуации молодой тренер стал посматривать налево. Контакт с мюнхенской «Баварией» казался самым многообещающим – Венгер вырос в Эльзасе, прекрасно говорил по-немецки, а у «Баварии» как раз засобирался в творческий отпуск Франц Беккенбауэр.
Но президент «Монако» Жан-Луи Кампора убедил Венгера досидеть до конца своего контракта – мол, кому мы покупали Сонни Андерсона (будущую легенду Лиона), да и за 17-летним Анри нужен глаз да глаз. Арсен решил не пороть горячку – остался. И через месяц после начала нового сезона был уволен.
«Чувствовали себя тогда преданным?» – спросили Арсена на одном из субботних телешоу.
«Ничуть, – грустно улыбнулся тренер, – таковы правила игры. И я их принял».
В другом позднем интервью он расшифровал, что тогда имел в виду под «правилами игры».
«Каждый, кто разбирается в спорте, знает, что если на ринг выходят двое, может быть лишь один победитель. Очевидно – для хорошего боя важны два героя. Но сегодня в цене только тот, кто побеждает. Это грустно. Пока ты выигрываешь, тебе прощают все. Даже обман».
Сам Арсен всегда болезненно воспринимал поражения. И наверное, в глубине души даже был бы согласен, чтобы «все прощали» именно ему. Но в Японии он увидел совершенно иную реальность. И другие правила, которых, казалось, в его футбольной вселенной просто не существовало. На вторую неделю пребывания в Нагое его и помощников повели на сумо, традиционное единоборство, правила которого не менялись последние 500 лет.
«Мы вообще ничего не понимали в этом, – вспоминает Арсен, – и когда два бойца разошлись в стороны после схватки, было невозможно понять – кто выиграл, кто проиграл. Во многом – из-за уважения, которое выказывалось к проигравшему. В этом – вся Япония. И мой первый урок японского».
В ОАЭ шутил о японских девушках и ставил ультиматум Тойоте
Уволенный из «Монако», Арсен Венгер тем не менее без работы не сидел. Вначале для проформы отказал сборной Франции – и так упустил верный шанс стать чемпионом мира вместо более сговорчивого Эме Жаке. А потом – улетел в Арабские Эмираты по приглашению ФИФА.
Арсен прочел там часовую лекцию по мотивам прошедшего в Штатах чемпионата мира. Особое внимание уделил игровым тенденциям. В частности, почтил память «плеймейкера», чья особая роль на поле приказала долго жить. «Платини и ходдлы больше не нужны, — утверждал Венгер еще осенью 94-го. — Теперь центром поля будут управлять игроки нового типа, способные объединять диспетчерские функции, повышенную мобильность и игровой интеллект».
Среди приглашенных делегатов были и японцы. Они как раз запустили J-Лигу, жадно впитывали любой опыт, смотрели в рот любому европейскому тренеру и зазывали к себе звездных пенсионеров – доигрывать и привлекать публику на стадион.
На начальном этапе все японские команды спонсировались частными концернами. Toyota. Nissan. Kawasaki. Mazda. Поэтому денег было немерено и привлекать звездных иностранцев удавалось с завидной регулярностью.
Кроме бессмертного Кадзи Миуры (52 года, до сих пор играет за Йокогаму) в разные годы в Японии засветились лучший бомбардир чемпионата мира-90 Тото Скилаччи, чемпионы мира-94 бразильцы Жоржиньо и Дунга, чемпион мира-90 немец Гвидо Бухвальд.
Бразилец Зико дослужился до бронзовой скульптуры возле стадиона «Касимы Антлерс» (8-кратные чемпионы Японии).
Свою греческую биографию двумя сезонами за «Гамбу Осаку» разбавил и наш Олег Протасов. Заколотил двадцать шесть, слезно просили остаться – не захотел.
Доклад Венгера потряс японцев до основания. На фуршете к нему осторожно приблизились представители Toyota – на тот момент владельца команды «Нагоя Грампус Эйт». После обмена любезностями и визитками японцы рискнули продолжить.
— Уважаемый Арсен, не желаете ли попробовать себя в Японии? У нас как раз через пару месяцев стартует новый сезон.
Формат соревнований в J-Лиге тогда был чудовищный. В него до сих пор играются в Южной Америке и однажды попробовали в Советском Союзе. Два двухкруговых турнира по системе «весна-осень» – а-ля апертура и клаусура. Но японцы пошли еще дальше – отменили ничьи. Вначале игралось дополнительное время до победного гола, потом – пенальти. Кто продул – тому очко. У каждого турнира – свой чемпион. И суперфинал из двух матчей – в том случае, если чемпионами становились разные команды. Если оба турнира выигрывала одна команда – финита ля комедия, суперфинал отменяли и вместо него проводили концерт группы Тату (шутка).
Арсен пообещал подумать и стал немедленно наводить справки. Как нельзя кстати там же на фуршете подвернулся старый знакомый – британский журналист Джереми Уокер, специалист по японскому футболу и редактор официального журнала Азиатской конфедерации футбола. Не отходя от кассы, ребята пропустили по стаканчику Chablis (а то и по два), после чего Арсен завалил Джереми вопросами.
«Он начал расспрашивать о Японии, – вспоминает Уокер, – и помню, я тогда сказал – туда обязательно нужно ехать. Главная причина – это красивые девушки. Арсен поддерживал разговор в шутливой манере. Всякий раз, когда мы виделись впоследствии, наши разговоры начинались одинаково. Мы вспоминали о японских девушках, и Арсен смеялся: «Точно, Джереми, ты был прав».
Очень скоро Месье выяснил: японские делегаты не сказали главного. Команда «Нагоя Грампус Эйт» была главным лузером чемпионата. В текущей второй половинке сезона она заняла последнее, двенадцатое место и не вылетела только потому, что вылетать было некуда. Второй японской лиги еще не существовало. Венгера звали фактически строить новую команду.
Еще представители «Нагои» сказали, что в их составе играет английская суперзвезда Гарри Линекер, но забыли уточнить, что суперзвезда уже объявила о завершении карьеры в конце сезона. Ну и наконец в Японии совсем не было профессионального футбола – до прошлого года. От слова «совсем». За полчаса до игры местные игроки принимали горячие ванны – считалось, что таким образом они успокаивали нервы.
Но рассказал Джереми Венгеру и о другом. О том, как отзывались о работе с японскими игроками иностранные тренеры.
«Ты говоришь японцу – беги 10 кругов. Ты еще не договорил, а он уже бежит. С европейцами такое не проходит – не тот менталитет. Нашему брату нужно еще и объяснить, зачем именно 10 кругов, почему именно в таком темпе и почему это будет для него полезно».
Арсен пообещал японцам подумать – и это не было дежурной фразой. В своем стремлении убежать от прогнившего отечества он был готов отправиться хоть к черту на кулички.
Ему было 45. С женой, но все еще без общих детей. Хороший тренер, но не более. Если ломать жизнь через колено, то лучшего момента и придумать сложно. Венгер тогда ощущал себя человеком мира. Он путешественник. Любознательный. Впитывающий, как губка. Почти как японец – только француз. Самое потрясающее и трагическое одновременно – то, что он продолжал считать себя таковым все двадцать два года во главе лондонского «Арсенала».
«Возможно, моей главной ошибкой оказалось пребывание в одном клубе в течение такого долгого времени, – признается Арсен в одном из своих прошлогодних программных интервью, – Я из тех людей, которые не любят сидеть на одном месте и предпочитают вызовы. Получилось, что я стал жертвой собственного вызова».
Кто-то вроде Боры Милутиновича или Гуса Хиддинка пытались объединить призвание и неуемную тягу к познанию нового. Один поездил по белу свету, поднимал футбол в Ираке, на Ямайке и в Гондурасе, но в итоге лишь вошел в книгу Рекордов как тренер пяти сборных на пяти разных Мундиалях. Другой слишком рано стал мэтром, чтобы кто-то пенял ему за непостоянство.
Арсен понимал: чтобы стать тем, кем он хотел, этот вызов – отказаться от любопытства ради призвания – нужно принять. И Япония была нужна ему не как первая в череде мелкокалиберных опытов, а как важнейший промежуточный этап. Как трамплин.
Месье дал принципиальное согласие и в середине ноября 94-го отправился в Нагою на разведку. В Японии был впервые. Посетил матч своей будущей команды и Хиросимы. Посмотрел, как выгодно на фоне местных, очевидно, расслабленных после бани, выглядит без 45 минут пенсионер Гарри Линекер.
Линекера заменили в перерыве. Его блестящая карьера подошла к своему грустному концу. Один гол легенды обошелся японцам в 1 миллион фунтов. Всего таких он забил аж 4 за два года. Его главной проблемой стали бездарные партнеры, не способные толково доставить мяч к чужой штрафной.
Арсен вздохнул, но еще раз подтвердил свое намерение, озвучил свои условия. Японцы со всем соглашались, кивали, но переговоры почему-то забуксовали. Много позже выяснилось, почему японцы тянули каучук. Для них Венгер не был первым номером. Они активно хотели Хиддинка. Но старина Гус предпочел синицу в руках – сборную родной страны, поворотив личико на восток лишь через 5 лет (4 место на ЧМ-2002 с Южной Кореей).
В итоге Венгер поставил ультиматум в письменной форме: «Ок, так вы хотите меня или нет? Если да, то вот мои условия. Контракт на 2 года с годовым окладом в 75 миллионов иен (325 тысяч фунтов по сегодняшнему курсу). У вас есть 48 часов, чтобы принять решение».
В Японию он улетал один, оставив на Лазурном берегу жену, Анни Бростерхаус. Ее дочь поступила в колледж, и теперь семья могла прилетать к Арсену только во время каникул.
В Японии окружил себя французами и отобрал у футболистов мяч
«В середине 90-х Нагоя был небольшим провинциальным городком. Он был очень аутентичным, очень японским – в отличие от того же Токио. Минимум иностранцев, маленькие лавчонки вместо супермаркетов».
По описанию Арсена можно подумать речь идет о какой-нибудь уездной Твери на могутнем теле империи. На самом деле Нагоя – третий по величине город Японии, порт и культурный центр.
Венгер расквартировался в центре, напротив парка сакур и в первые месяцы практически не выходил на улицу – изучал рынок, искал таланты, способные усилить последнюю команду Японии. Чуть позже в те же апартаменты из Франции заселился и выбранный им ассистент.
Босниец Боро Приморац входил в ближний круг общения Арсена наряду еще с двумя друзьями детства. А еще он был главным тренером того самого Валансьена и естественно был в курсе всех контактов капитана и президента Олимпика со своими игроками. Именно Венгер уговорил друга свидетельствовать против президента Олимпика в суде. Там Боро рассказал, что Тапи обхаживал и его. Встречались у президента в офисе – правда, не до матча, а уже после. Якобы Тапи предлагал тренеру деньги за молчание.
«Это было форменное самоубийство. Вы только представьте, если бы Тапи удалось отмазаться? Тогда Боро автоматически превращался в лжеца и изгоя. СМИ смешали бы его с дерьмом. Он бы никогда не нашел работу во Франции».
Тапи, естественно, отрицал любые контакты с Приморацем. Но Боро выручила наблюдательность. Он смог в суде во всех подробностях описать вид из окна офиса Тапи и отметить, что у его секретарши огромный размер ноги.
Тем не менее, Венгер посчитал своим долгом забрать друга с собой. Они проработали вместе 24 года – 18 месяцев в Японии и целую эпоху в Арсенале.
Второе напоминание о Франции ждало Венгера уже в Японии.
Драган Стойкович был одним из лучших югославских футболистов своего времени. С характером. Супертехничная и ультразабивная «десятка» – что в «Црвене Звезде», что в сборной. Но в Марселе под руководством Франца Беккенбауэра (снова он!) все сразу пошло наперекосяк – травма колена, долгое лечение в Германии, смена тренера, проигранная конкуренция Лорану Фурнье. И кривая ухмылка судьбы напоследок – в финале Кубка Чемпионов 90/ 91 «Марсель» схлестнулся с его родными «красно-звездными». «Црвена Звезда» сопротивлялась отчаянно, довела дело до овертайма. Тренер Раймон Гуталс выпустил на оставшиеся 8 минут Стойковича, но тот не порешал. А потом – еще и отказался исполнять послематчевый пенальти. Не из трусости – из принципа. «Марсель» тот финал проиграл. Попав в немилость окончательно, Драган был сослан вначале в аренду («Верона»), а потом продан за бугор – аккурат ко второму сезону J-Лиги на подмогу 34-летнему Гарри Линекеру.
Стойковичу было 29, и это действительно походило на тот печальный закат карьеры, который сейчас многие ассоциируют с командировкой в Китай.
Но Япония стала для Драгана «страной восходящего солнца» – во всех смыслах. Сам Стойкович стал там полубожеством – и как футболист, и впоследствии как тренер. Именно Драган спустя 15 лет сделает то, чего не удалось даже Арсену – приведет «Нагою» к первому и единственному чемпионскому титулу в истории.
О том, каким фантастическим и невезучим игроком был Стойкович, лучше всякой нарезки с голами и финтами говорит вот это видео (с 0:15).
Во время матча кто-то из игроков соперника получил травму. Вратарь выбил мяч за пределы поля. Стойкович-тренер без подготовки, с лета, поймав мяч на подъем, отправил его в сетку. До ворот было метров 60 по диагонали. Посмотрите – это абсолютный топ!
За гол Драгана удалили со скамейки. В послематчевом интервью ехидно поглядывая на окруживших его корреспондентов, он извинился.
— Клянусь – никого не хотел убить этим ударом.
После чего сделал паузу и улыбнулся уже в открытую.
— А гол и правда получился классным.
Именно Стойкович в ноябре 94-го, похоже, убедил руководство «Нагои» довериться Венгеру. У его предшественника Гордона Милна Драган почти не играл – и не потому, что был травмирован или отсиживал дисквалификацию. Просто не ставил того ни в грош и вообще не напрягался на тренировках.
Тем не менее «биг боссы» все равно ценили мнение Драгана – особенно учитывая его французский бекграунд.
«Они меня спросили – я ответил: если у вас будет хотя бы мизерный шанс подписать Венгера, сделайте это, не задумываясь. Они удивились моему энтузиазму. И я добавил: привезите его в Нагою – и сами все увидите».
При Арсене Стойкович из ленивого саботажника превратился в лидера раздевалки и той самой «десяткой нового типа», о появлении которой тренер рассказывал на Эмиратских семинарах.
Именно в Японии Венгер впервые провернул то, что потом с успехом практиковал в «Арсенале». Так в Нагойе появилось два имярека – два француза с сомнительной футбольной биографией, но обладавшие одним несомненным достоинством. Франк Дюрикс и Жеральд Пасси были целиком и полностью «людьми Венгера».
Это была та самая агентура, которая связывала тренера и команду. Многие позже недоумевали: зачем преуспевающему клубу из Лондона всякие Жили Гриманди и Реми Гарды? А вот для чего. Менторы для молодежи, наглядные примеры – что делать, куда бежать. Фактически – дополнительные помощники менеджера, только не на скамейке, а на поле.
Работа закипела…точнее так – работа «закипела». Стойкович вспоминал: «У нас было что-то вроде предсезонных сборов. В последний день я подошел к Арсену и спросил: «Тренер, а когда мы уже начнем?! Я тут жду сборов, а их все нет и нет». Посмеялись. Мы все время работали с мячом – обожаю такое. Но я практически ни разу не вспотел».
Ничего удивительного. Япония – чемпион мира по «кароси», смертям от трудового стресса. Японцы сгорают на работе, часто работают сверхурочно и без выходных. До приезда Арсена футболисты тренировались по 4 часа, пока не падали замертво. Толку от этой беготни не было никакого. Венгер первым делом ограничил тренировки полутора часами, разбив их на три этапа: командная работа, работа над оборонительными навыками, индивидуальные занятия.
Игроки привыкли не сразу и поначалу долго не уходили с тренировочного поля.
«Мне впервые пришлось прятать мяч от футболистов, чтобы они прекратили играть», – смеется Арсен.
Через переводчика он установил свой режим питания. Ввел безжировую диету – только рыба, овощи и рис на пару. И начал взвешивать игроков перед тренировками.
Масару Хирояма, полузащитник «Нагои»: “Если жиры зашкаливали за 10 процентов мы получали предупреждение. Если превышали 12 – нас отстраняли от тренировок, пока не приведем себя в норму. Он говорил нам, что можно есть, чего нельзя”
Параллельно Арсен выписал из Европы знакомого бодибилдера. В других командах практиковали только общую физподготовку. Никто не знал, как работает тело и какие мышцы нужно развивать и разминать перед матчем.
Для теоретических занятий на базе Нагои не было ни комнаты, ни доски с фишками – а зачем? Тренер настоял – комнату сделали, доску купили. Но тактику японцам пришлось объяснять на таких элементарных примерах, что вогнали бы в краску даже игроков ДЮСШ.
Так или иначе основные принципы донести удалось: ставка на атакующий футбол – вне зависимости от тактики оппонента. «Тренер всегда говорил, что если мы сыграем в свою силу, то обязательно выиграем». В Арсенале это работало первые 8 лет. Потом нежелание Венгера подстраиваться под соперника стала притчей во языцех. Стоило тактическим гуру вроде Моуриньо появится в Премьер-Лиге, как у романтического футбола Арсена начались проблемы. Месье всегда было тяжело с теми, кто плясал от слабостей оппонента, а не делал ставку на свои сильные стороны.
Перед началом первой половинки сезона в J-Лиге Венгер излучал осторожный оптимизм. Но что-то снова пошло не так.
Перепутал Сузуки с Кавасаки и мог быть уволен через четыре месяца
Чтобы подчеркнуть особые навыки тренера обычно перечисляют языки, которыми он владеет. В отношении Венгера этот список звучит так: французский, немецкий, английский, итальянский. И скромненько так в конце – «японский».
Господин Такахара, переводчик, имеет что сказать по этому поводу.
«Его японский всегда ограничивался приветствием и пожеланием хорошего дня. Еще знал «Спасибо». Ни разу не слышал, чтобы Арсен Венгер говорил по-японски. Похоже, он и не ставил перед собой таких задач».
Кандзи [японские иероглифы] – это действительно очень сложно. Две тысячи разных символов! ДВЕ ТЫСЯЧИ!!! Даже сами японцы учат письмо в школах до 14 лет. Что уж говорить о бедном Арсене.
«Сами японцы не читают газет, – смеется француз, – для многих это слишком сложно. Выход – читать Japan Times. Она на английском. Так делал я».
Случались и конфузы. Как-то Венгер назвал командного физиотерапевта мистером Кавасаки. Тот отозвался, хотя самого по жизни именовали мистером Сузуки.
Трудности перевода сводили на нет все прогрессивные методики Арсена. Нагоя продолжала оставаться главным лузером J-Лиги, но уже в новом сезоне. Команда под руководством Венгера проиграла восемь игр подряд. Такой серии у него не было никогда. После того, как проиграли восьмую – 0:4 на своем поле лидеру «Кашиме Антлерс» – обычно смирный и корректный в раздевалке Арсен взорвался.
«Переведи им! – кричал он несчастному мистеру Такахара, – Чего вы боитесь?! КАКИЕ ВЫ НАХРЕН ПРОФЕССИОНАЛЫ, ЕСЛИ ИГРАЕТЕ ТАК, КАК СЕГОДНЯ!?»
Вернувшись в апартаменты, он узнал, что его уже ждут в центральном офисе – очевидно, чтобы уволить.
Когда Арсен еще только собирал команду ассистентов и пытался уговорить Жана Пети поехать с ним, то шутя, проронил фразу: «Кто знает, что меня ждет в Японии? Может, я вернусь обратно через полгода». Шел апрель. Венгер отработал на новом месте лишь 4 месяца.
В центральном офисе царил трагический полумрак.
«Я принял важное решение», – начал собственник по-английски.
«I see», – грустно вздохнул Арсен, мысленно собирая чемоданы.
«Игроки не понимают ваших требований. Так больше продолжаться не может. Поэтому я уволю переводчика»
Венгеру удалось отстоять мистера Такахару, а заодно понять, в чем была главная проблема. Психология.
Масару Хирояма: «После каждого неудачного матча я хотел уходить из спорта. Именно Венгер объяснил мне, что ошибки и работа над ними – единственный путь становится лучше».
А еще у игроков не было характера победителей. Честолюбие – вообще не национальная японская черта. Арсен снова вспомнил о сумо – и о том, как мало внешне отличаются победитель и проигравший. Так он решил изменить свою манеру поведения. И количество децибел в раздевалке.
Натару Зесима, защитник «Нагои»: «Тренер всегда оставался джентльменом – даже когда орал так, что тряслись стены. Никогда не ругался матом, но набрасывался на нас за малейшее проявление игровой немощи. Часто называл нас «сборищем слабаков». Это возмущало нас, но еще больше мотивировало».
Акцент на психологию раскрепостил команду. Нагоя перестала пропускать ранние голы, добавила в агрессии, наконец, заработал на полную мощь неограненный талант Драгана.
Первую половинку сезона команда Венгера завершила на 4 месте, выиграв 15 матчей из 26. С учетом удручающей серии на старте – вообще фантастический прогресс. Во второй половинке все стало еще симпатичнее – Нагоя накатывала на финиш по чемпионскому графику, но в итоге отстала от «Верди Кавасаки» на две победы с копейками. Второе место.
Но главный успех ждал «Нагою» в кубке Императора. По ходу традиционного турнира на вылет они разгромили Кашиму 5:1, а в финале в присутствии 47 тысяч зрителей пустили по миру еще и «Хиросиму» – 3:0.
Стойковича признали лучшим игроком сезона, Венгера – лучшим тренером.
На старте следующего сезона, уже в марте 96-го, команда взяла еще и Суперкубок Японии.
Аналитик World Soccer Майкл Пластоу: «По уровню игры – это было лучшее, что я вообще видел в Японии. За год эти же игроки стали профессионалами – в самом полном смысле этого слова».
У Венгера появилась восторженная пресса. Но самое главное – преданные болельщики. Японцы боготворили тренера, но делали это без назойливых очередей за автографами, без экзальтированного преследования. Даже далекие от футбола люди знали его в лицо.
Жители Нагои заметили, какую воду он любит – и, встречая тренера на улице, приносили ему маленькие бутылочки. Зная о его любви к шоколаду, дарили упаковки шоколадных конфет. Неизменно с поклоном и словами: «Спасибо за все, что вы для нас сделали»
Расплакался на прощании и провалил смотрины для британской прессы
Прощание Арсена с Японией получилось невероятно атмосферным и трогательным.
Пока распорядитель поправлял микрофон, а девочка несла букет, Венгер, заметно нервничая, все время возвращался взглядом в мятый листок бумаги. Он прочитал всю речь по-японски – с большим трудом, путая акценты и гласные.
«Я никогда не забуду слова поддержки от вас, наши болельщики. Нагоя навсегда в моем сердце. Я люблю вас». И лишь в конце добавил по-английски: «Thank you very much!»
Под овации будущий менеджер Арсенала пересек поле поперек, то и дело поправляя душивший его галстук. Мне показалось, или в его глазах тогда действительно стояли слезы?
«Арсенал» вышел на Арсена еще летом 96-го. Уезжая в Японию, он делился своими сомнениями и надеждами с другом детства: «Как думаешь, если я поеду в Нагою, на меня смогут выйти большие клубы вроде Баварии или Барселоны? Не исчезну ли я с их радаров навсегда?»
И вот на горизонте замаячил лондонский топ-клуб. Трамплин сработал.
У Месье оставалось еще полгода по контракту, но он осмелился предложить руководству «Нагои» разойтись полюбовно. Не чаявшее в нем души руководство тут же предложило увеличить зарплату до 100 миллионов йен в год (на 30%). Но не деньги привели Арсена в Японию, а значит никакие деньги не могли его удержать.
Топ-менеджмент не стал идти на принцип – еще одно свидетельство авторитета тренера. Лишь попросили Лондон подождать до окончания сезона J-Лиги. В поступке руководство «Нагои» – ничего кроме уважения и мудрости. Они считали, что Венгер может однажды вернуться в Японию. И хотели оставить о себе хорошую память.
Им это удалось.
Арсен Венгер: «Покидая Францию, я считал Японию абсолютно непривлекательной. Во многом из-за того, что европейские газеты отмечали – японцы практически всю жизнь проводят на работе. Я думал, они там очень несчастны. Знакомство с Японией было похоже на поход в кино на плохой фильм. Но потом ты вдруг находишь, что фильм оказывается не так уж и плох, подмечаешь все больше интересных деталей и в конце концов открываешь для себя что-то совершенно потрясающее. Я влюбился в Японию по уши. Там еще сохранились те ценности, преданные забвению у нас в Европе. Уважение. Трудолюбие. Стремление к совершенству – пусть и не любой ценой. Япония – моя генетическая родина. Она у меня в крови».
Тем временем старый знакомец, журналист и редактор Джереми Уокер уже развернул бурную деятельность, готовя британское общественное мнение к пришествию Арсена. «Ньюкасл» Кевина Кигана как раз отправился в дальневосточное турне и последний матч играл в японской Осаке. Венгер «чисто случайно» оказался в одной ложе с Уокером и еще двумя десятками английских репортеров. В перерыве Уокер указал коллегам на незнакомого элегантного мужчину в первом ряду.
— Коллеги, позвольте вам представить будущего менеджера лондонского «Арсепала»!
— И кто это? – бесцеремонно поинтересовался один, с позволения сказать, коллега.
— Это Арсен Венгер!
— Чушь! Они никогда не уволят Риоха.
Стоит ли удивляться тому, что эти надменные снобы, как только предсказание Уокера сбылось, сморщили носы в легендарном «ARSENE WHO?” на передовице Evening Standard?!
***
В «Арсенале» первым делом Арсен убрал из клубного автобуса свой любимый шоколад. Рэй Парлор возмутился и подбил партнеров. Галерка нестройно затянула: «Верните нам наши батончики!»
Месье в профессорских очечках развернулся с переднего сиденье.
— Это что еще за балаган?
И раздевалки «Нагои», еще слышавшие эхо его джентльмен-воплей, облизнулись в предвкушении. Но не тут-то было.
Друзья детства признают – после Японии Арсен очень изменился. «Он вернулся спокойнее. Он вернулся с более глубоким пониманием жизни. Он вернулся пластичнее – готовым к любым новым вызовам. Короче говоря, он и был готов».
Арсен Венгер: «Я всегда говорил это игрокам. Когда ты голоден, это всего лишь желудок, который говорит тебе об этом. А когда ты стремишься к успеху, то ты стремишься к нему всем своим нутром. Не только твой желудок желает выигрывать каждую субботу, а весь ты, целиком. В этом смысл всей жизни».
Целеполагание – один из главных уроков, которые он вынес из своего японского периода. Что цель не оправдывает средства. Но ради этой цели можно пожертвовать всем. Именно так. Не многим, не частью целого. А всем. Без вариантов.
Об этом и притча, которую Арсен Венгер тоже услышал в Японии.
Один юноша попал на выступление гениального пианиста. После концерта он подошел к нему и восторженно заявил: «Я восхищаюсь вами! Чтобы играть так, как Вы, я отдал бы всю свою жизнь».
И пианист ответил ему:
«Это то, что я уже сделал».
Источник:
